Снеговик
Редактор новостей
|
# Дата: 9 Авг 2009 09:31 - Поправил: Снеговик
Ответить
Ну или еще вот так:
Трикс схватил куриную ножку и с удовольствием в нее вгрызся. Промычал:
— Вкусно... Меня зовут Трикс.
— А меня — Дмак. Вот бокал вина из баронских погребов господину Триксу. — Повар вручил ему бокал. — Барон сам не пьет, но вина у него хорошие. Некоторые утверждают, будто к птице надо подавать белое вино. Абсолютнейшая ерунда! К птице, жаренной на углях, лучше всего красное!
Трикс с удовольствием глотнул вина. Иен тоже сидел с бокалом и куском курицы, а вот Халанбери вина по малолетству не налили.
— Как вы тут устроились? — стараясь говорить солидно (чему очень мешал стекающий по руке подгорелый жир и вкусное мясо во рту), спросил Трикс. — Не тесно?
Халанбери, которому хотелось поговорить, принялся радостно демонстрировать, как устроено помещение прислуги — три узкие койки, одна над другой, с пристяжными ремнями, чтобы не свалиться от рывка кареты, шкаф с припасами, маленькая плита над печкой. Тем временем повар принялся жарить следующую порцию курятины. Дым вытягивало в хитро устроенное над плитой окошко.
— Я поваром-то не хотел быть, — явно продолжая начатый ранее разговор, сказал Дмак, когда Халанбери утомился и притих. — Я в гильдии колесников был. Мой отец колеса для карет делает, для этой, кстати, тоже он делал. И для часов, что на башне княжеского дворца в Дилоне, он зубчатые колеса мастерил. И для замков маленькие колесики. Все, что круглое и вертится, — наша профессия. А было время, когда наша гильдия и за пуговицы отвечала! Только потом портные у нас патент выкупили, доказали в княжеском суде, что пуговицы, хоть и круглые, но не вертятся, а болтаются. И принялись сами пуговицы делать. Такого сразу натворили — пуговицы у них и квадратные стали, и треугольные, и вытянутые... Тьфу, не пуговицы, а срамота!
— Какая интересная работа! — удивился Трикс. В их со-герцогстве, конечно, тоже было представительство гильдии колесников, но он никогда не вникал в тонкости их работы.
— Очень интересная, — подтвердил повар. — Она очень философская, между прочим. Ведь колесо — это круг, а круг — это символ вечности, а вечность — это мироздание. Так что делаешь колесо — работаешь для вечности!
Он взмахнул руками так энергично, что уронил куриное крылышко на угли и принялся торопливо его доставать.
— Никогда бы не подумал, — признался Трикс. — Дела... А почему ты ушел в повара?
— Меня выгнали, — потупился Дмак. — За прожекты, порочащие гильдию.
— Это как? За квадратное колесо? — пошутил Трикс.
— Нет, что ты! — возмутился Дмак. — Я поесть люблю, особенно курочку на углях.
Трикс с сомнением посмотрел на высокого худого парня, но недоверия высказывать не стал.
— А в курочке на углях что важно? — спросил Дмак. — Чтобы она равномерно со всех сторон жарилась и не сгорала. И придумал я такую штуку — два колеса на одной оси, соединенные спицами по ободьям. На спицы насаживаешь курочек, ставишь всю штуку на подпорках над плитой, крутишь ручку на оси — и мясо готовится. Быстро и равномерно!
— И что не работает? — спросил Трикс.
— Да все работает, — огорченно сказал Дмак. — Только наши возмутились, сказали, что это недостойное применение великой идеи колеса. Отправили меня к поварам в гильдию. Те вначале обрадовались... а потом испугались. Это ведь получится, что любой дурак может быстро и вкусно готовить птицу! Сколько поваров тогда разорятся! Вот... велели готовить по старинке...
Он протянул Триксу еще один кусок курятины, слегка подгорелый, но вкусный.
— И правильно тебе велели, молодой человек. — В дверку просунулся Щавель. — Совершенно правильно.
Волшебник окинул помещение внимательным взглядом, подобрал полы мантии, забрался внутрь. Сел на торопливо освобожденную Халанбери табуретку и продолжил:
— Не хотел мешать молодежи развлекаться, но уж больно вкусно пахло...
Дмак торопливо протянул ему курицу и вино.
— Ага, — сказал Щавель. — И чем плоха курица, сделанная без всяких ухищрений с колесами?
— Она неплоха, — вздохнул Дмак. — Но ее можно было бы готовить очень быстро и в больших количествах.
— И что? — возмутился Щавель. — Эх, молодость... Все вам хочется сделать быстро. А ты представь, что по всему городу стоят лоточники, у каждого маленькая печка, над ней твое колесо. Подходи и покупай курицу на углях.
— Так что плохого? — удивился Дмак. — Если люди быстро покушают?
— Еда — это процесс обстоятельный и неспешный, — обгладывая ножку, сказал Щавель. — Она предполагает, что люди сидят за столом, общаются, кушают, пьют вино и пиво. После долгой и вкусной еды, после интересной беседы человек встает просветленным и умиротворенным. А если внедрить твое изобретение? Вот ты все время говоришь слово «быстро». Очень опасное слово! Может, ты и еще чего-то изобретал подобного?
Дмак смутился.
— Ну... по мелочи. Например, волновую печку.
— Это как?
— Это железная камера с дверкой. В неё мехами гонят из печки горячий воздух. Тот волнами прокатывается по камере и быстро-быстро нагревает еду. К примеру, можно заранее наготовить чего-то вкусненького. Взять булку, разрезать, внутрь положить котлету и ломтик сыра. А потом, когда захочется есть, за минуту ее нагреть в волновой печке!
— Ужасно! — воскликнул Щавель. — Понятное дело, что булку с котлетой надо нагревать, холодной ее есть не захочется... Но ведь это невкусно и вредно для желудка.
— Не очень вкусно, — признал Дмак. — Но если обильно намазать горчицей или соусом из помидоров, то становится ничего так...
— Что еще ты придумал? — продолжал допрос Щавель.
— Стакан... для питья на ходу. Это стакан с крышкой, туда вставляется соломка... Идешь и пьешь. И не плещется.
— Это может пригодиться для поездок, — чуть смягчился Щавель, стряхивая с рукава мантии расплескавшееся вино. К счастью, дорожная мантия была так засалена, что вино и не подумало впитаться, а каплями лежало на ткани. — Или для симпозиумов. Расхаживаешь по залу, пьешь вино через соломку... Хм. Любопытно. Что еще?
— Быстрая картошка...
— А это как?
— Картошка режется тонкими полосками. И бросается в кипящий жир. Минута — и можно есть!
— Кошмар, кошмар, кошмар! — воскликнул Щавель. — Ты представляешь, что может произойти со страной, в которой начнут так питаться? Люди станут есть на бегу, портя себе желудок. Из-за плохого пищеварения тела их станут жирными и неповоротливыми, характер испортится, зубы придут в негодность, мораль ослабнет. Привычка есть на ходу приведет к постоянной спешке во всех делах. Это будет общество, в котором у людей не останется времени на мудрые размышления, а великими деяниями станут считаться быстрые и некомпетентные решения. Юноша! Прими совет старого волшебника — оставь эти опасные затеи. Твои наставники совершенно верно отказались их принять!
— Все равно рано или поздно так сделают, — упрямо сказал Дмак. — Это прогресс, а его не остановить.
— Лучше поздно! — воскликнул Щавель. — Лучше — не при нашей жизни!
— А я хотел, как денег заработаю, харчевню такую открыть, — признался Дмак. — «Еда на бегу!» Потом, как разбогатею, еще одну. И еще. Быстрая картошка, булка с котлетой, сладкий сок в стаканчике... если много меда класть — то детей не оттащишь!
— Ага, мне нравится! — пискнул Халанбери. Аннет, уютно устроившаяся у него на плече, тоненько хихикнула — чем заслужила строгий взгляд волшебника.
— Эмблемой такой харчевни надо было бы сделать задницу! — съязвил Щавель. — Потому что от такой еды будет неизбежное расстройство пищеварения!
— Ух ты! Задницу! — развеселился Халанбери. — Ага! Мне нравится!
— Детям я бы еще подарки раздавал, — добавил Дмак. — Каких-нибудь куколок. «Десять великих магов», к примеру.
— А в этом какой смысл? — поразился Щавель.
— Дети бы хотели всех десятерых собрать. А я бы сделал так, что в одном городе много фигурок девяти магов, и все ищут десятого — а этих фигурок очень-очень мало. В другом — этой фигурки полно, другого не хватает. И все дети ходили бы и ходили в «Еду на бегу». Ходили бы и ходили. И взрослых тащили.
— Да! — с восторгом сказал Халанбери. — Да, да, да!
— Ты — чудовище! — воскликнул Щавель. — Это... это немыслимо!
— Ну почему сразу чудовище? — обиделся Дмак. — Халанбери я бы все десять фигурок подарил. И еще немножко денег жертвовал бы сиротским приютам. Я же добрый!
Щавель прищурился. И Трикс с ужасом понял, что до Столицы изобретательный Дмак не доедет. Ну, или доедет, но в виде какого-нибудь полезного предмета или маленького забавного животного.
То же самое, вероятно, подумала Аннет — потому что в ужасе закрыла глаза руками.
— А волшебникам, чьи изображения дарятся детям, — ни о чем не подозревая, продолжал Дмак, — я бы платил долю от прибыли. Не очень большую долю, но ведь оборот у меня был бы о-го-го какой!
— И во сколько ты оценил согласие волшебников на подобное предприятие? — презрительно спросил Щавель.
— Полагаю, одна харчевня позволила бы выплачивать сотню.
— Сотню чего?
— Золотых, конечно, — обиделся Дмак.
— Десятерым магам? — прищурился Щавель.
— Нет, не десятерым. Каждому. Но я полагаю, что пятерых магов можно взять из числа покойных. Им ничего платить не надо. А остальным — по сотне... — Дмак подлил в бокал остолбеневшего волшебника вина. — Кстати, господин Щавель... вы, я полагаю, должны непременно быть в числе этих пятерых. Возможно, вы назвали бы и остальные кандидатуры? За консультацию вашу долю можно немного увеличить...
— Это звучит... — Щавель откашлялся. — Звучит любопытно. Но я категорически против главы Академии Волшебников, господина Хомра. Его репутация сильно преувеличена.
— Значит, его не будет, — твердо сказал Дмак.
Щавель рассмеялся и, наклонившись вперед, похлопал Дмака по плечу.
— А ведь в твоей идее есть зерно...
— Нет, зерно я пока не понял, как быстро готовить, — с сожалением признал Дмак.
— Да нет, я про эту... быструю булку...
— Быструю картошку.
— Пусть картошку. И фигурки, да, обязательно фигурки. Глиняные. Если нанять самаршанскую бедноту, то они их еще и распишут вручную...
— А можно сделать так, — неожиданно подал голос Халанбери, — чтоб фигурка была из кусочков? Например, волшебник отдельно и посох его отдельно. И посох можно самому вставить... в одну руку, или в другую руку... Или шляпу надеть.
— Гениально! — сказал Щавель. — Держи!
Он вручил Халанбери маленькую монетку — и тот засиял от гордости.
— Еще можно делать не просто мага, а свистульку, — продолжил Халанбери. — Берешь его — и свистишь!
Волшебник и повар переглянулись.
— Как-то это... очень смело, — сказал Дмак.
— Отложим на будущее, — кивнул Щавель.
Трикс, хоть ему и было безумно интересно слушать такой увлекательный разговор, понял, что засыпает. Он перебрался в соседнее помещение, лег на свой диванчик и пристегнулся ремнем. Карета бодро неслась по степной дороге. Возчик опять напевал что-то про дорогу, про то, как он распряжет и напоит коней. Временами из-за перегородки доносились возгласы:
— А тем, кто очень спешит, еду складывать в коробочку!
— Можно булку делать с котлетой, а можно с куском рыбы...
— И пирожки! Обязательно пирожки!..
Трикс закрыл глаза и мирно уснул.
|
